Вчерашний вечер начался с похода на ракуго. В Петербург приехала рассказчица-ракугока Хаясия Ботан (林家ぼたん). Событие для нашего города крайне редкое. Учитывая мою любовь к этому жанру, пропустить выступление было нельзя.
Ракуго (落語, дословно «падающие слова») – японский театр одного актера. По форме пьесы ракуго обычно миниатюры, часто юмористического содержания, однако это может быть и довольно длинный рассказ, а по содержанию, например, драма. Рассказчик (ракугока) крайне ограничен в реквизите и способах передачи информации: в его распоряжении веер и платок. На протяжении всего представления актер сидит на сцене на коленях в позе сэйдза. Декорации? А нет никаких декораций. В общем, что-то вроде стэндап комедии, только актер не стоит, а сидит.
Стиль повествования в ракуго на редкость живой и выразительный. Камерное, с одной стороны сдержанное, а с другой – очень эмоциональное представление производит незабываемое впечатление. Единственное, что меня огорчало, это мой отвратительный японский. Ситуацию в какой-то степени исправило наличие программки с текстом и то, что Хаясия-сан немного говорит по-русски и кое-что рассказала на «великом и могучем».
Если интересно узнать, как выглядит театр ракуго, посмотрите сериал Tiger and Dragon / Тигр и Дракон.
Кроме того, выступление ракуго – отличный повод для встречи в формате #KimonoDeJack, или, проще говоря, для прогулки в кимоно. Чем мы и воспользовались. Мы — это Лилия, Алисса и ваш покорный слуга.
Весь день (уже не первый день) шел дождь, своим упорством намекая на то, что сезон дождей не только в Японии, но и для нашей местности – дело обычное. Это обстоятельство, однако, не помешало нам прогуляться по Невскому проспекту и продолжить вечер в корейском кафе, где мы просидели чуть ли не до закрытия. Приятно, что есть такие стойкие любители кимоно, с которыми можно гулять под дождем. Отдельное спасибо Татьяне, которую мы утащили с собой на прогулку и которая нас фотографировала.
А еще, пока мы сидели в кафе, пытаясь напиться легким корейским алкоголем, вспомнили, что от затяжных дождей, говорят, помогает повесить монаха. Или, хотя бы, игрушечного монаха — тэру-тэру бозу. Чем я, пожалуй, сейчас и займусь.
